Глава 5

Уже несколько часов группа ходила по пещере. Лезли на стену, скользя, поднимались по глиняной катушке, преодолели еще несколько «калибровок»…

– Дорогие товарищи, – обратился ко всем Владимир, – мы входим в самый запутанный участок пещеры – лабиринт. Просьба держаться друг за другом. Никуда в сторону не отходить. Эта часть пещеры очень похожа на пчелиные соты, и заблудиться здесь…

– Ну, как два пальца об…ть, – не выдержав, подсказал Письман.

– Мишка, – прикрикнул на него Сергей, – помолчи!

–А сейчас входим в самый красивый зал. Гелектитовый. Прошу, очень прошу – соблюдайте крайнюю осторожность при ходьбе. Смотрите под ноги. И не дай вам бог обломать хотя бы один сталактит. К сведению, природа, чтобы вырастить сталактит, тратит десятки тысяч лет…

Узкий коричнево-серый коридор кончился, и группа вошла в широкий зал. И такое вдруг открылось великолепие, что все замерли от восторга. Да! было красиво в гроте танцующих дельфинов, впечатляла безмятежность подземного озера, поражали одиноко висящие сталактиты на фоне грязно-черных стен, но тут было другое.

Тут была сказка! Фантастика! Весь зал, настолько большой, что объединенный свет фонарей едва достигал противоположной стенки, был усыпан, буквально усеян сталактитами, сталагмитами, гелектитами, гурами, кальцитовыми ручьями… Они были на полу, свисали сплошными зарослями с потолка, бело-коричневые каменные занавеси прикрывали стены до самого пола.

До этого похода Сергей считал, ну что может быть красивого в сером камне, холодной воде, коричневой глине, чернильной темноте? Но, когда на сером пещерном фоне, появляется вдруг белоснежный сталактит – умиляется душа, и без объяснений понимаешь: такое сочетание – прекрасно! Божественно! И сразу хочется поделиться своей радостью, рассказать кому-то, как это хорошо. Но, кому рассказать? Тем, кто рядом с тобой? Так они и сами все видят.

Но, в Гелектитовом гроте даже Мишка Письман перестал ругаться и сквернословить.

Все стояли, опасаясь войти в зал: прямо перед глазами с потолка свисал длинный оголено-белый сталактит с беззащитной хрустально-прозрачной капелькой воды на самом кончике. С пола навстречу ему рос матово-молочный с перламутровым отливом сталагмит. Вдалеке, некоторые сталактиты уже соединились со сталагмитами, образовали высокие белые колонны. Создавалось впечатление, что они, эти белоснежные колонны, держат высокий потолок. Без них потолок упал бы, не в силах удержать столько красоты.

Сергей испытывал необъяснимое блаженство. Ему хотелось, чтобы оно продолжалось бесконечно. Ему хотелось плакать и смеяться одновременно. Даже Мишка смотрел по сторонам, шмыгая носом и пытаясь спрятать, отвести в сторону глаза.

В трех метрах от группы, по коричневому от глины полу «протекал» каменный ручей. Белый кальцит «сбегает» вниз, к центру грота. Каменные волны образуют поперек хода маленькие плотинки – гуры – с блестящей твердой корочкой со стороны нижнего бьефа. Верхняя часть плотинки состоит из пушистых, маленьких наростов самых разнообразных форм, от маленьких округлых «пупырышков» до тонких, длинных каменных игл. Перед каждой такой запрудой – миниатюрное прозрачное озерцо. И столько в них красоты и беззащитности, словно и гуры и озерца просят, требуют, умоляют: «Не трогать! Не ломать! Не наступать!»

Большинство сталактитов были причудливой, изогнутой формы, завивались в кольца, росли вбок, вверх, куда угодно.

– Они имеют названия? – Федорова показала на площадку на потолке, сплошь покрытую такими изваяниями.

– Эксцентрические сталактиты. Или гелектиты. А причудливая форма – от тока воздуха в пещере. Ну что? Насмотрелись? Идем дальше. В грот заходить не будем, дабы неумелыми ногами не испортить красоту. Тут есть обход. В левый ход, пожалуйста.