2.1. Отечественная война 1812 г. Бои за Борисов и Березинская операция

Борисовщина сыграла немаловажную роль в истории Отечественной войны 1812 года. Еще накануне войны в Борисове были проведены большие работы по созданию оборонительных укреплений, которые известны под названием «Батареи». Однако их строительство ввиду наступления наполеоновской армии завершено не было.

12 июля 1812 года в 6 часов вечера город был оккупирован французскими войсками генерала Даву и итальянского вице-короля Евгения Богарнэ. 20 недель Борисов был под пятой врага. Оккупационные власти наводили в городе свой порядок. Особенно отличился в этом деле комендант города генерал Барбанегр. По его приказу население было обложено непосильными налогами. Тяжкими были рекрутские, подводные, продовольственные и денежные повинности. Но все же подчинить себе полностью местное население французам так и не удалось.

После поражения под Тарутино и Малоярославцем Наполеон вынужден был отступить по той же Смоленской дороге, по которой он шел на Москву. Вступив на территорию Беларуси, он возлагал большие надежды на Борисов, на природную преграду - Березину. Он хотел здесь укрепиться, получить новое подкрепление и использовать те запасы, которые имелись на складах города.

Но планам Наполеона не суждено было осуществиться. Если он рассчитывал на Березину и на борисовские склады пороха и продовольствия, то Кутузов ставил задачу нанести по французам решающий удар и тем самым, возможно, поставить последнюю точку в войне.

Большие надежды фельдмаршал возлагал на Дунайскую армию как одну из наиболее боеспособных. В начале 1812 года командующим Дунайской армией был назначен адмирал Павел Васильевич Чичагов. Войдя в начале ноября в тыл противника, армия Чичагова освободила Минск. Губернатор города Брониковский с остатками французского гарнизона бежал в Борисов. Там группа уцелевших солдат и офицеров соединилась с войсками под командованием генерала Я. Домбровского.

9(21) ноября, разбив войска Домбровского, авангард Дунайской армии вошел в Борисов. Противник потерял в бою за город около 2000 убитыми и ранеными, в плену оказалось более 2500 человек. Потери русских — около 1000 убитыми и ранеными.

С прибытием армии Чичагова к Березине и взятием Борисова пути отступления Наполеона к Минску были отрезаны, завершилось окружение противника. Именно окружению французов Кутузов придавал особое значение. В результате со всех сторон войска Наполеона оказались зажаты в треугольнике Толочин — Черея — Борисов. После занятия Борисова войсками Чичагова положение Наполеона стало критическим. Его маршалы и ближайшие генералы теряли всякую надежду на спасение: «Если и теперь он вывернется, значит, ему помогает сам дьявол»,— сказал про него маршал Ней.

Получив донесение о взятии Борисова и сдаче французами укреплений, построенных перед мостом через Березину, Наполеон, который умел сохранять спокойствие при любых обстоятельствах, не мог сдержать своего гнева, так как эту потерю он считал несчастьем для армии. Он приказал маршалу Удино срочно идти к Борисову и овладеть мостом. 11(23) ноября русские были вытеснены на правый берег Березины, но успели сжечь за собой мост, однако французам повезло. Кавалерийская бригада Корбино решила самостоятельно выйти к Борисову.

Польские уланы, входящие в состав бригады, встретили крестьян, которые сообщили, что Борисов занят русской армией. Они же провели французов к деревне Студенке. Здесь был брод, через который три кавалерийских полка Корбино удачно перешли,— это было спасение для армии. Незадолго до этого, войдя с главными силами в Борисов, Наполеон убедился, что без моста форсировать реку невозможно. Березина возле Борисова была словно озеро, покрытое плывущими льдинами. Извивы основного русла, рукава и старицы при осеннем паводке объединились в широкий разлив, затопивший всю низменную луговую долину. А за рекою находились редуты, на которых располагались русские батареи. Оставался только один наиболее приемлемый вариант — Студенка.

Наполеон отдал распоряжение срочно приступить в этом месте к постройке двух мостов — для пехоты и артиллерии. Одновременно он пошел на отвлекающий маневр: приказал Удино отправить солдат с обозами бревен вниз по реке и создать там имитацию постройки моста в районе деревни Ухолода. Запущена в ход была и дезинформация. Лоренс, начальник штаба корпуса Удино, встретился в Борисове с тремя местными жителями и, якобы под большим секретом, стал расспрашивать у них о дорогах на Минск южнее Борисова. Обманутые горожане были уверены в том, что владеют настоящей тайной французов и искренне хотели, чтобы она стала известна русским. Рискуя жизнью, эти трое доставили «секретные» сведения Чичагову. Адмирал пришел к выводу, что французская армия будет переправляться именно у Ухолоды. Это его предположение оказалось роковым. Промах Чичагова повлиял на все последующие события.

О месте французской переправы Чичагов узнал случайно: адмирал, находясь в 45 километрах от Студенки, послал в разведку отряд казаков. Они долго блуждали по лесам, но нигде не встретили никаких признаков присутствия неприятеля. Неожиданно на их пути оказался эскадрон французских улан. Произошел бой, казаки захватили в плен 40 французов, а у командира эскадрона нашли письменное распоряжение — идти к секретной переправе. Об этом немедленно сообщили Чичагову. Убедившись в своем промахе, адмирал утром следующего дня, т. е. 15(27) ноября, выступил с основными силами из Забашевичей в Борисов. Но время уже было потеряно. Наполеон был за рекою.

Утром 16(28) ноября Чичагов из Борисова послал к Студенке 9-ю и 18-ю пехотные дивизии, командовать подкреплением поручил генералу И. В. Сабанееву.

С утра 16(28) ноября бои вовсю развернулись на берегах Березины. Русские войска теснили французов с двух сторон. На них наступали казаки Платова, отряд Чаплица, части графа Палена, войска Сабанеева, павлоградские гусары, егерские полки и другие части русской армии. Беспримерный подвиг совершили артиллеристы капитана Арнольди, входящие в состав войск П. Я. Корнилова. Они с большим трудом разместились на болотистом берегу Березины напротив Студенки. Молодой капитан со своей ротой трое суток вел бой и не подпускал врага к переправе. Большинство бойцов погибли, выполнив свой долг до конца. За этот подвиг капитан Арнольди был награжден орденом Святого Владимира 4-й степени с бантом. Кровопролитные бои на самых близких подступах к Березине 16(28) ноября продолжались почти до полуночи. Французские потери составили 5 тысяч человек. Русских погибло около 2 тысяч, но они не смогли воспрепятствовать переправе.

В разгар боев на правом берегу Витгенштейн находился от Березины на расстоянии примерно 20 километров. Он получил донесение, что Наполеону удалось переправиться и основные силы французов находятся у деревни Студенки. При таких обстоятельствах нужно было срочно вести сюда свои войска, но вместо этого Витгенштейн пошел на Борисов, оставив Студенку справа. Известный немецкий военный историк Карл Клаузевиц, находившийся при штабе корпуса Витгенштейна, писал впоследствии: «Несомненно, в основе этого лежала известная робость, заботливость об ограждении своего корпуса от неудачи, и в этом отношении с генерала Витгенштейна нельзя снять известную ответственность за то, что Наполеону удалось ускользнуть».

Робость и нерешительность Витгенштейна К. Клаузевиц объяснял переоценкой генералом численности противника, его боеспособности. Кроме всего прочего, боязливость Витгенштейна усугублялась тем, что он явно робел перед полководческим гением Наполеона. К тому же главные силы русских во главе с Кутузовым еще не подошли.

В занятом несколько дней ранее французами Борисове находилась дивизия генерала Партуно — часть арьергарда наполеоновской армии, которым командовал маршал Виктор. Партуно была поставлена задача воспрепятствовать соединению войск Чичагова и Витгенштейна. Днем 15(27) ноября авангард корпуса Витгенштейна во главе с замечательным полковником Е. И. Властовым подошел к Борисову. Русские войска перешли в наступление, завязался жестокий бой, который с перерывами продолжался до утра следующего дня, когда Партуно признал поражение. Успех русских был очевиден: полковник Властов пленил 5 генералов, более 8 тысяч солдат и офицеров, 800 немецких кавалеристов, были захвачены 3 пушки.

После освобождения города в Борисове состоялась встреча Чичагова с Витгенштейном, нужно было договориться о совместных действиях. Как же проходили переговоры? Вот что о них говорил Чичагов: 

«Когда я рассказал ему о нашем положении и опять начал просить подкреплений, которые, впрочем, уже не могли прибыть к нам вовремя, он отвечал мне: «Но что вы хотите делать? Неприятель будет продолжать пальбу до ночи, а потом, по обыкновению, отступит». Как ни старался я уверить его, что мы не должны довольствоваться одной пальбою и преследованием и что дело идет о том, чтобы уничтожить неприятеля, мои увещевания не подействовали на него. Граф Витгенштейн стоял с большею частью сил своих и хладнокровно смотрел на битву, которая должна была бы решить судьбу французской армии. Между тем как мы с 5 часов утра с малыми силами дрались на правом берегу с большею частью войск Наполеона, он ввел в дело на левом берегу только ничтожные силы против маршала Виктора, который командовал арьергардом. Дав слово атаковать в одно время с нами, он начал атаку только в 10 часов и не помешал Виктору стоять на позиции целый день. Он ввел в дело всего 14 тысяч человек, тогда как у него было 45 тысяч, и вместе с тем не согласился подкрепить меня двумя дивизиями. Остальные его войска стояли в отдалении, без всякого дела...»

Вместо мощной армии, которая, по расчету императора Александра, должна была собраться на правом берегу Березины, оказалось только 20 тысяч человек Чичагова.

Тем временем в районе Студенки разворачивались события, поражающие своей жестокостью и трагичностью. Лучше всего об этом рассказали сами участники березинской переправы. 

«...Какой ужасный вид представляли эти люди, изнуренные бедствиями, скученные в одно место. Это ли та армия, которая два месяца тому назад с триумфом заняла половину самой обширной империи? Наши солдаты, бледные, разбитые, умирающие от холода и голода, прикрываясь от стужи какими-то лохмотьями от когда-то существовавших шуб или наполовину сожженными бараньими шкурами, жались, дрожа от холода, друг к другу на берегу реки. Немцы, поляки, итальянцы, испанцы, кроаты, швейцарцы, португальцы, далматы и французы, перемешавшись друг с другом, кричали, перекликались и ругались каждый на своем собственном языке. Офицеры и генералы, укутанные в грязные и испачканные шубы, смешались с солдатами, сердились на тех, кто толкал их или оказывал неуважение их власти, и устраивали такой беспорядок, который невозможно описать никакими красками. На этом бивуаке можно было наблюдать, до какой степени грубости могут довести нас несчастья» (Лабом— военный топограф, автор книги «Полная реляция о походе в Россию»).

«...Нужда обратила людей в варваров. Люди чуть не насмерть дрались за краюху хлеба, за щепотку муки, за кусок лошадиного мяса или за охапку соломы. Когда кто-нибудь продрогший хотел подойти к огню, его грубо отталкивали, говоря: «Пойди, сам тащи себе дров». Иной, страдая от жажды, тщетно вымаливал у товарища, который нес целое ведро воды, хоть один глоток, получая в ответ оскорбительные слова и отказ в самой грубой форме. И все это происходило между людьми порядочными, которые до сих пор питали друг к другу чувство искренней дружбы. Надо сказать правду, что этот поход (в чем заключался весь ужас) убил в нас все человеческие чувства и вызвал пороки, каких в нас раньше не было» (Ложье — участник наполеоновского похода в Россию, автор нескольких книг о наполеоновских войнах).

16(28) ноября в районе Студенки появился авангард корпуса Витгенштейна под командованием полковника Е. И. Властова, который талантливо дрался против маршала Виктора. Властов бросил против центра обороны Виктора пехоту, против французской конницы — казаков, подвез 12 орудий. Неожиданно русская батарея, расположившись в перелеске, открыла огонь по переправе. Ядра ложились прямо в гущу войск, которые плотной массой двигались по мостам.

«...Целые толпы из отдельных людей после того, как ядра Витгенштейна начали сыпаться среди них, захотели переправиться все сразу. Это огромное количество людей, лошадей и повозок, сбившись в кучу и совершенно закупорив входы на мосты, лишило себя возможности добраться до них. Очень большое количество людей, не попав на мосты, было опрокинуто толпою в Березину, где почти все и потонули. В довершение несчастия один из мостов рухнул под тяжестью орудий и тяжелых зарядных ящиков. Тогда все бросились ко второму мосту, где и без того давно была давка такая, что самые сильные люди не могли противиться натиску. Очень многие задохнулись. Видя невозможность переправиться через загроможденные мосты, многие вожатые гнали лошадей прямо в реку, но этот способ переправы сделался роковым почти для всех, кто им воспользовался, потому что повозки сталкивались и опрокидывали друг друга. Однако некоторые достигли противоположного берега, но так как для выхода на берег ничего не было приготовлено и крутые откосы берегов не были срыты, как это обязан был сделать генеральный штаб, то очень немногие повозки смогли на них взобраться и там погибло еще очень много народа. 29-го на рассвете подожгли все повозки, оставшиеся на левом берегу, а когда генерал Эбле увидел, что русские приближаются к мосту, он сжег и его. Несколько тысяч несчастных, оставшихся перед Студенкой, попали в руки Витгенштейна. Таким образом, закончился самый страшный эпизод русского похода. Во время этой переправы армия потеряла от 20 до 25 тысяч человек» (Марбо — французский генерал).

Маршал Виктор предпринял попытку атаковать русских, с правого берега его поддержала французская батарея. Существует версия, что наводкой ее орудий руководил сам Наполеон. Под натиском французов русские войска стали отходить. Но в это время Властов подтянул батарейную роту, которая открыла по наступавшим картечный огонь. Французы не выдержали. Виктор отвел войска назад. 

«...Потери наши были велики. Полковник Жентиль из бергской бригады доложил мне, что у него осталось лишь 60 человек, в дивизии Жерара было только 200 или 300 поляков, от двух саксонских полков оставались жалкие остатки, готовые растаять. Ни одно перо не может описать нашей скорби, когда мы увидели, что русские овладели левым берегом. Скажу, не преувеличивая, что более 10 000 солдат было забрано в плен. Сорок орудий, большая часть генеральских экипажей и часть кассы остались на том берегу — добыча неприятеля была велика» (Хохберг — баденский генерал французской армии).

«...Березина так наполнилась трупами, лошадьми и повозками, что вышла из берегов шагов на 50—60. Наши потери (убитыми русскими или раздавленными на мосту) должны быть от 30 до 40 тысяч. Русские отобрали все драгоценности, увезенные нами из Москвы. Одним словом, Березина стала могилой этой армии, столь блестящей восемь месяцев тому назад» (Фурнье — французский генерал).

Всем уже давно стало ясно, что это сражение выиграла русская армия. В 6 часов утра 17(29) ноября Наполеон покинул деревню Занивки, где располагался его штаб, и двинулся на Вильно.

Потери Наполеона были огромные. В докладе Александру I о результатах битвы на Березине М. И. Кутузов указывал, что противник потерял здесь только пленными 5 генералов, 427 штаб - и обер-офицеров и 23500 солдат, а вместе с убитыми и утонувшими потери составили около 50 тысяч человек. После Березины, на пути выхода из России, армия Наполеона продолжала буквально таять каждый день от голода и холода. Уже через три дня от некогда великой армии осталось лишь немногим более 9000 воинов, сохранивших еще боевой облик и дух. А через месяц, когда это войско перешло Неман, в ее составе было всего 1600 человек. Только после того как вернулись австрийские и прусские со­единения, действовавшие на флангах, общая численность наполеоновской армии составила около 50000 человек.

Главная заслуга в разгроме наполеоновской армии принадлежит, безусловно, тем, кто с оружием в руках решал исход битвы,— русским воинам: солдатам, офицерам, генералам. Они «сделали все, что можно было сделать и должно было сделать, для достижения достойной народа цели» (Л. Н. Толстой).