Борисов

Художественный образ как опосредованное воплощение непосредственного

Сценарий театрализованного действа представляет собой результат драматургизации документального объекта внимания сценариста и реализацию субъективной идеи последнего в виде ее подробной драматургической и художественной разработки. Под драматургизацией в данном случае следует понимать преобразование информационно-логического материала в эмоционально-образный. При этом сценарист решает одну из главных творческих задач - создание художественного образа.

Прежде чем дать определение художественного образа, рассмотрим некоторые понятия, которыми он обусловлен и которые так или иначе предвосхищают его возникновение. Назовем окружающую нас действительность тем безусловным, чье существование конкретно и выражено впрямую, как оно есть. Тогда условным пребудет то, что выражено посредством чего-либо другого в переносном, фигуральном значении. А искусство, как известно, интересуется не самим объектом, но его образом. Что происходит, когда объект правдив и буквален? За время, потраченное на правдивую информацию о данном объекте, жизнь уходит вперед, и правда отстает, т.е. становится неправдой. В искусстве объект молчит, а говорит его образ. И только образ поспевает за временем. Не есть ли этот образ объекта то, что мы называем художественным образом? Истинно так!

Учитывая то, что инструментом опосредования непосредственного является метафора, можно сформулировать следующее: художественный образ документального объекта есть метафорическое воплощение этого объекта в произведении искусства, обладающее способностью эстетического воздействия. Если конкретный документальный объект безусловен, то и художественный образ, как таковой, безусловен, поскольку создается с помощью определенных сочетаний таких выразительных средств, как слово, звук, цвет, линия, форма, которые сами по себе достаточно конкретны. Но художественный образ условен по отношению к документальному объекту. В художественном образе воплощены и выражены через него чувства и мысли сценариста. Следует помнить, что чувство - эмоциональное состояние человека как реакция его на внешнее событие, когда последнее становится событием внутренним. Именно чувство служит толчком, основой для рождения мысли по отношению к документальному объекту. В свою очередь чувство и мысль суть последние инстанции в ряду восприятия внешнего события и имеют выражение в сценарии в виде конечного художественного образа.

Художественный образ - всегда двуединство формы и содержания. Формальная сторона обеспечивает драматургическую целостность театрализованного представления, а содержательная - развитие конфликта через сценическое действие по закону драматургической кривой.

В приведенном ниже сценарии театрализованного представления поиск художественного образа происходил так. Документальным объектом внимания, то бишь, внешним событием явилась общественная обстановка в стране в условиях экономического кризиса, политического раздрая, нравственного опустошения и физического обнищания. Иными словами, в человеческом и государственном сообществе как некоей взаимодействующей и самодостаточной системе порушены устойчивые связи, способствующие его единой, разумно организованной и плодотворной деятельности. Невольно напрашивается и становится методологически оправданным образ оркестра, музыканты которого в силу ряда причин не в состоянии достичь общего согласия и сотворить благую и созидательную гармонию, которая так необходима сегодня. Образ найден. Драматургическая целостность представления обеспечена. Что касается наполнения найденной художественной формы сценическим действием в свете развития конфликта, то эту творческую задачу вышеприведенные рассуждения не решают.

КОНЦЕРТ ДЛЯ ДИЛЕТАНТОВ С ОРКЕСТРОМ

(Комеди а ля минор)

Вступление

Открывается занавес. Музыка. На сцене – музыкальные инструменты, пюпитры с нотами, стулья. Все, как полагается в оркестре, за исключением самих исполнителей. Звучат стихи
		Музыканты ушли. Только струны, смычки и пюпитры продолжают звучать и живую смущать тишину. Музыканты ушли. Только сумрак, стыдливый и хитрый, обретает черты, уподобясь лукавому сну. Движим танец теней мерой сердцебиений в минуту. И, слагаясь, они образуют таинственный круг. И таит этот плен золотую тревогу и смуту. И грядут искушенья и зримо являются вдруг. Как тут кладь ни свалить, как ни сжать подлокотники кресел, ни упиться, ни спятить, ни душу спасти, наконец! Сколь на взгляд и на слух этот мир и печален и весел, столь безудержны в нем и улыбки и плачи сердец.
Первая скрипка
Сцена заполняется людьми. Может быть, это музыканты, а может быть, просто претендующие на эту роль. Один из исполнителей берет в руки скрипку, лежащую на стуле
Первый:		Я тоже хочу звучать...
В ответ на эту реплику звучат реплики остальных
Зачем? Звук – всего лишь колебания воздуха, ни больше, ни меньше. А если – как ножом по сковородке? Как тебе это понравится? Не все то золото, что звучит. Взять хотя бы смыв в унитазе...
Первый:		Я хочу звучать. Я хочу быть скрипкой.
Кстати о скрипке... Корень-то – скрип, а смычок – не лобзик. Эдак скрипеть тебе – не перескрипеть, пилить – не перепилить. А вот струны подпилить могут. У нас это запросто. Только Паганини одной струной обходился. Так у него это, известное дело, от дьявола.
Первый берет другую скрипку, гриф которой перевязан красивой лентой
Первый:		А я все равно хочу! Я хочу быть первой скрипкой.
С первой скрипки и спрос немалый. Наплачешься! Так ведь она первая, если слева направо считать, а если справа налево – наоборот, последняя. Ну, хорошо, допустим – первой. Похвальное желание! Только ведь не ты первый, не ты последний. Все первыми быть норовят, а крайними остаются.
Первый:		Я хочу быть первой скрипкой и пожинать лавры!
Где лавры, там и тернии. А где тернии, там и крест с гвоздями. Лавры – не плоды! Горчат, вкушать невозможно, одна видимость... Увенчать, конечно, могут. Почему не увенчать. Зелень – она зелень и есть. Да только не та зелень-то! Да что говорить! Молодо – зелено!
Первый:		Довольно! Хочу и буду!
А что, мы ничего... Валяй – напрягайся! Дерзай, кто против. Подбородок упри, смычком взмахни и играй на здоровье! Хоть Шуберта наяривай, хоть Берлиоза жарь – твоя воля!
Первый берет скрипку и смычок совсем не так, как надо. Силится извлечь звук и беспомощно опускает руки
Все (вместе): Ну?!
Первый:		Что ну? Если я играть не умею?
Отворачивается. Плечи его вздрагивают
Жаль... Признаться, ты нас крепко разочаровал. Что называется, поматросил и бросил. Если это шутка, то отнюдь не смешная. Не обессудь, но нам этот казус не по нутру.
Первый грустно покидает сцену Дуэт Музыка. Под музыку звучат стихи
		Нет, не то, чтобы жизнь устоялась, как скучная проза, и не то, чтоб оглох этот раненый музыкой мир, просто каждый свое в белом свете поет ариозо, и у каждого свой обозначенный богом клавир. Так сквозь морок и бродим, пеняя на знаки и вести, каждый сам по себе, как спадающий лист, невесом. Но бывает, два голоса нежно сливаются вместе, чтоб, кружась на ветру, до скончанья звучать в унисон.
Из массовки выходят Он и Она. Они обходят пюпитры и рассматривают ноты, словно что-то ищут
Он:	Она должна быть где-то здесь, моя лебединая песня.
Она:	Он должен быть в этих октавах, мой нежный восторг.
Он: Где ты, мое женственное пиано, идущее из глубины взволнованного сердца?
Она:	Я должна найти мужественное форте, исполненное силы и страсти!
Замечают друг друга и замирают
Он:	Вот она, моя пленительная фуга, пьянящая, как старое вино!
Она:	Вот он, мои неистовый ноктюрн, дурманящий, как молодая брага!
Глядя друг другу в глаза, идут навстречу друг другу
Вместе: Наша единая гармония!.. Наш необоримый форс-мажор!.. Наш несравненный дуэт!.. Наше долгожданное время!.. Наше выстраданное пространство!
Звучат реплики остальных исполнителей
А что, не помочь ли нашему дуэту? Единая гармония – это прекрасно! Форс-мажор – это чудесно! Где он, неистовый ноктюрн? Где она, пленительная фуга?
Исполнители тоже пускаются в поиски. На сцену летят нотные листы с пюпитров
Нет, это не ноктюрн! Нет, это не фуга! Нашел! Вот он, неистовый ноктюрн! Держи! Вот она, пленительная фуга! Держи!
Он и Она получают по нотному листу
Он: Да, это она! Си-бемоль мажор в моем ключе!
Она: Конечно, это он! Фа-диез минор в моем вкусе!
Он: Извините! Вам не кажется, что ваш минор диссонирует с моим мажором?
Она: Простите! Но это ваш мажор никак не соотносится с моим минором. К тому же этот ваш бемоль просто ужасен!
Он: Дался вам мой бемоль! Это ваш диез ухо режет, как железо по стеклу.
Она: А ваше си, между прочим, звучит очень даже вульгарно.
Он: А ваше фа, сударыня, ни в какие рамки не лезет.
Она: Я думаю, мы с вами не споемся.
Он: Да уж, дуэта у нас никак не получится.
Она: В таком случае, прощайте!
Он: С превеликим удовольствием!
Она уходит в одну кулису, Он – в другую. Звучат реплики Исполнителей
Да... Как странно встретились, как странно разошлись. А вы говорите – гармония... Где уж там! Бывает и хуже: поют, а друг друга не слышат. И никакого времени, и никакого пространства.
Исполнители прислушиваются к начинающей звучать музыке Дирижер
Под музыку звучат стихи
		Трудно знать о судьбе, если чувства и мысли в разброде, если путь вразнобой, потому и не строит душа. Потому и живем незлобивых бездельников вроде, забывая о том, как бывает она хороша. Слабнет сила в руках, умирает надежная воля, разбегаются звуки, и некому сирых собрать на достойное действо среди опустелого поля под высокое знамя в одну благодарную рать.
Один из Исполнителей подходит к дирижерскому пульту, берет палочку и стучит по пюпитру. Он явно метит в дирижеры
Дирижер:		Для того, чтобы у нас все заиграло, нужен лидер.
Звучат реплики Исполнителей
		Заводила! Начальник! Пахан! Шеф! Босс!
Дирижер: Верно! В общем, нужен дирижер. И таковым должен быть я, поскольку имею на это все права.
Это какие же? Назовите! Огласите весь список, пожалуйста!
Дирижер:		Извольте! Начну с того, что у меня огромный.... И нечего дергаться! У меня огромный опыт... И нечего моргать! У меня огромный опыт работы... И нечего хмыкать! У меня огромный опыт работы с людьми! По-моему, вполне достаточно. Еще будут вопросы?
Это впечатляет. И где-то радует. И даже обнадеживает.
Дирижер:		Тогда попрошу всех занять свои места!
Исполнители занимают места за пюпитрами
Дирижер:		Внимание! С первой цифры!
С первой цифры?
Дирижер: С первой ноты! То бишь, с первой команды! На «до» – стройся! Га «ре» – равняйсь! На «ми» – шаг вперед! На «фа» – кругом! На «соль» – два шага назад! На «ля» – смирно! На «си» – вольно! Усвоили?
Маэстро! Это как прикажете понимать?
Дирижер:		А непонятливых – попрошу – вон! Да, да! Это я вам говорю!
Исполнитель, задавший вопрос, пожав плечами, уходит.
Дирижер: Еще есть непонятливые? Нет? Превосходно! Вот теперь и помаршируем! Отбивает ритм палочкой До! Ре! Ми! Фа! Соль! Ля! Си! Стоп! Фальшивите, господа! «Ре»! – видеть грудь четвертого человека! У «Фа» ноги не в то место вставлены! «Ля» и «Си» – как три дня не едали, бравости никакой! Еще разок! С первой ноты! До! Ре! Ми! Фа! Соль! Ля! Си! Стоп! «До»! Грудь выгибай, не чахни! Что у «Ми» с ляжкой – отстегивается? «Соль», затылок не держишь – западает! Еще разок! С первой ноты! Исполнители отказываются повиноваться В чем дело, господа?
А мы марш играть не нанимались! Наш коллектив к этому не готов! И вообще, маэстро, вы в курсе или как?
Дирижер: В консерваториях не обучался. А вашего брата много видел и долго имел. Еще разок! С первой ноты!
Все (вместе): Ни-ко-гда!
Дирижер: Ну что ж! В таком случае, прощевайте, господа хорошие! Найду, с кем марши играть, равнение держать и дыхание ставить. Дирижер покидает сцену Лабухи
Под музыку звучат стихи
		Денно музам служить благородного помысла ради, нощно музам внимать, утишая сердечную боль, - вот пример бескорыстья без тягостной сметы в тетради бытия и благая к убогому люду любовь. Во дворах и предместьях, где ветрено, скучно и пусто, и на вышних путях, орошаемых звездным вином, обретает себя неподкупная сила искусства, чтоб сиять таковой, не свихнувшись на торге земном.
Звучат реплики Исполнителей
Вы ничего не слышали? Какой-то посторонний звук... И это явно не струнная группа. Это у меня в животе музыка играет. Натощак живу. Как так – натощак? По какому такому случаю? По случаю того, что человек я неимущий, в бедности прозябаю. Ты что, думаешь – один такой? Нас, бедолаг, куда ни плюнь – везде попадешь! Тут один ухарь предлагает полное довольствие от пуза. За так? Зачем за так... Он нам – довольствие, мы ему – удовольствие, в стиле рэп до рвоты. Стоит поразмыслить... Есть и другой вариант. Тут один кент на жмуров ангажирует. Ну там, вынос тела, поминки и прочее – и сыт, и пьян, и нос в табаке. Стоит поразмыслить... На что святое искусство меняем! Презренной плотью пробавляемся! А куда деваться! Тут либо кабак, либо погост – и никакой альтернативы не предвидится. Воистину, кто платит, тот и музыку заказывает. А что Петр Ильич скажет? Что Модест Петрович подумает? Кочумай! Никто ничего не скажет. Никто ни о чем не подумает. А ну, чуваки! Кто в кабак рэп лабать – за мной! А ну, братцы! Кто жмура славить – за мной!
Одна группа Исполнителей устремляется к левой кулисе, другая – к правой. Один Исполнитель преграждает дорогу первой группе, другой Исполнитель – второй
Не пущу! Не ведаете, что творите! Через мой труп! Жмура хотите? Тогда это буду я!
Обе группы останавливаются и начинают следить за преградившими им путь двумя Исполнителями, которые взволнованно ходят по сцене, высказываясь вслух
Мы еще увидим небо в алмазах... Под музыку Вивальди... Мы еще сыграем в четыре руки... И в шесть смычков... Мы еще потрясем фиоритурами мир! И руладами регион!
Обе группы Исполнителей, воспользовавшись невниманием к ним, крадучись исчезают за кулисами. Два Исполнителя, оставшиеся на сцене, заняты собственными персонами
А куда запропастилось мое концертное платье? Откуда мне знать... Я и своего костюма не вижу. Мне буквально не в чем выйти на сцену. Да и я в таком виде выгляжу просто неприлично. Безобразие! Я понимаю, что искусство требует жертв, но это уже слишком. Почти новый костюмчик был. Я в нем жениться собирался. Никак сканифолил кто?
Оглядывают сцену и замечают отсутствие остальных
А где... эти?! Смылись! Один рэп лабать, другие жмурить ушедши. Так что мы – одни остались? Выходит так... как два бедуина в пустыне. Однако...
Оба в полной растерянности. Звучит музыка Двое
Под музыку звучат стихи
		Все – ничто пред искусством: хоромы и пышное платье. Можно петь под луной и в лугах нагишом танцевать, музицировать в роще - и все-таки падать в объятья восхищенному духу и горние клятвы давать. Все – пустяк перед этим, исполненным света пространством, непреложно зовущим однажды подняться с колен. Есть пленительный жребий с завидным желать постоянством мир божественных уз на житейское благо в обмен.
Звучит диалог двух Исполнителей
Может, все-таки начнем – с первой цифры? Пожалуй... Инструменты в наличии, выбирай любой. Хотя бы валторну. Звук, я тебе скажу, грудной и прохладой отдает. Оно, конечно, можно... Только вот крученая сильно, как вся моя жизнь. Погожу пока. А я бы на гитаре рискнул, да боюсь на эротику сбиться. Ишь, выгиб какой – ну чисто бедро. Женское, понятно. А ты кларнет приспособь. С бедром схожести никакой. Кларнет язык щемит, да и резок не в меру. Не тот коленкор. А тебе барабан не впору будет? Габариты смущают и бой глушит. Меня больше на лирику тянет. А вот и гармонь! И кнопочек на всех хватит... Нет, не пойдет! Архаика и более ничего. А мне бы что-нибудь такое, чего и нет вовсе. Клавесин, любо лютню какую... А фисгармонию не желаешь? Жми себе на меха, выдувай соло и вся недолга... А знаешь – я, пожалуй, тоже пойду. Куда? А квалификацию менять... на человек-оркестр – слыхал? Нынче это очень даже возможно... Прости, брат! И прощай! Ты уж как-нибудь без меня управляйся.
Уходит. На сцене остается последний Исполнитель. Финал Звучит музыка. Под музыку звучат стихи
		Греет медь мундштука, если губы к нему прикипели. Тяжесть грифа мила, если пальцы в лады проросли. Как бы мы на паях безупречно играли и пели, дай нам крепость в трудах те, что древо познанья трясли. Как бы нам повезло даже в области среднего уха угадать и наверно звучащую с голоса ложь. Ну да ладно! И то – на старуху бывает проруха. А уж ты-то, как видно, и вовсе в Моцарты не гож.
Последний: Один – он ведь в поле не воин... Хоть так, хоть эдак... Что в лоб, что взашей... Как ни пыжься, кому ни жалься... Ишь, ноты разбросали, инструменты истрогали, пюпитры нарушили, стулья уронили... Музыку похерили!
Грустно наводит прежний порядок
Ну вот, теперь все как было... Играй – не хочу! Потому как без музыки всем нам хана придет. Не желаете? Может быть, у вас чего получится? А мне тоже пора... как говорится, был да весь вышел.
Раскланивается и уходит. И вновь сцена безлюдна. На ней - пустые стулья, пюпитры с нотами и музыкальные инструменты. Звучит музыка.
Занавес

Вопросы для самопроверки

Что такое безусловное и условное в драматургии театрализованного действа?
Что называется художественным образом?
Что обеспечивают форма и содержание художественного образа в драматургии театрализованного действа?

Содержание